фоне этой более широкой самопроективной модели межкультурного взаимодействия Абд ал-Халик утверждал, что обсуждал тханабаинг.
Должность, учрежденная королем Бодавпаей в 1788 году, - тханабаинг (или "контролер религии") - это королевский примас монашеской линии тхудхаммы бирманского буддизма. Его задачей было следить за ортодоксальностью монахов и управлять пожертвованиями короля, а также наследственным монастырским и храмовым имуществом (эти обязанности выполнял махадан-вун ("министр больших пожертвований", который фактически являлся советом). Как объяснял Абд аль-Халик: "Во всей стране Бирма есть один очень великий монах (понжи), который подобен императору всех остальных монахов. Все остальные монахи склоняются перед ним. Они называют его Тада Бин [т.е. Тханабаинг], то есть Король духовных лиц (малик аль-'улама) или Главный толкователь (муджтахид)". Это изложение в исламских терминах было, конечно, упрощением сложных структур буддийской религиозной власти. Тханабаинг не был единственным лидером всех буддистов Бирмы в том смысле, как это понимал 'Абд аль-Халик. Но он все равно был весьма заметным оппонентом в публичных дебатах. Поэтому попытка победить и, более того, обратить в свою веру Тханабаинга была действительно смелой затеей. Тем не менее она была мирной, основанной, как подчеркивал Абд ал-Халик, на рациональном убеждении.
Предваряя раздел своей книги, посвященный дебатам, Абд аль-Халик рассказал, что влиятельный монах, обучавший его бирманскому языку, в конце концов стал мусульманином и отказался от монашеского обета, чтобы взять жену по примеру пророка Мухаммада. Затем этот новообращенный монах побудил четырнадцать своих учеников аналогичным образом нарушить обет безбрачия и принять ислам. Разгром тханабаинга дал возможность спасти еще больше бирманских душ, потому что, как объяснил Абд аль-Халик, "все простые бирманские монахи настолько уважают [Тада Бина], что просят его разрешить любые разногласия или соглашения в священных писаниях. Они полностью следуют его указаниям и не толкуют и не исследуют религиозные вопросы самостоятельно". Устанавливая в своем тексте соревновательную сцену, он отметил, что христианские миссионеры уже довольно успешно обращали бирманцев, давая им деньги, юридическую помощь или работу. В отличие от него Абд аль-Халик обещал полагаться только на разум.
В день дебатов, в которых, по его словам, татханабаинг очень хотел принять участие, Абд аль-Халика сопровождал индус, который открыл драматическую сцену, заявив: "Мы увидим, перейдет ли татханабаинг в вашу религию [мазхаб] или нет".
В последующем Абд ал-Халик представил дебаты в форме диалога, в котором он изложил логические несоответствия буддийской доктрины. Сам диспут был посвящен доктрине реинкарнации (танасух) - вере, которая также подвергалась критике в другой книге на языке урду, опубликованной в том же году, что и "Сайр-и Бархма". Со своей стороны, Абд аль-Халик рассматривал реинкарнацию через ее связь с моральными проблемами греха и наказания. Споря с татханабаингами, Абд ал-Халик пытался продемонстрировать нелогичность такой доктрины. Например, если бы человек родился заново в новом теле, а затем был наказан за грех, совершенный в прошлой жизни, он не смог бы понять, за что именно его наказывают. По сравнению с этим исламская вера была предпочтительнее, поскольку мусульманское учение утверждало, что за грех будет наказано то же тело, а значит, те же сознание и совесть, которые его совершили. После того как Абд ал-Халик несколько раз повторил эту мысль, татханабаинг был вынужден признать, что реинкарнация действительно противоречит разуму и что с точки зрения логики не может быть никакого перерождения. Абд ал-Халик завершил свою уступку: "Да, наш ислам, как вы говорите, и рационален, и естественен. Чтобы понять эту чистую религию, не нужно ничего, кроме разума".
Потеплев от своей темы, Абд аль-Халик перешел к тому, что он считал морально отвратительными последствиями буддийских учений, добиваясь от тханабаинга ответов, которые подтверждали его точку зрения. Так, татханабаинг признал, что если душа перевоплощается, то не исключено, что в следующей жизни тот же человек может неосознанно жениться на собственной матери или сестре. Ссылаясь на буддийские писания, Абд ал-Халик добавил, что "согласно этому верованию, в мире живут тысячи людей, которые имеют запретное [т.е, кровосмесительного] рождения и которые, в свою очередь, невинно совершают инцест, женившись на своей матери, дочери, сестре или даже на своем отце, сыне или деде!" Для Абд аль-Халика все это доказывало, что "религия Бирмы" пропагандировала извращенную теологию, в которой люди были космически принуждены к совершению самых отвратительных грехов. Более того, эта религия логично предполагала существование лживого и "порицаемого" божества. Ведь "почему бы Богу не объяснить кому-то во время второго рождения, что "такая-то и такая-то - твоя мать или дочь, так что не женись на ней!""
Соединив теологические доводы с тем, что он узнал в процессе обучения, и приведя доказательства своих аргументов из самих буддийских писаний, Абд аль-Халик, по крайней мере, по его собственному рассказу, заставил татханабаинга признать превосходство ислама. В конце концов буддийский прелат признал: "Ваши объяснения доказали мне, что ваша религия, ислам, является истинной религией [apka mazhab islam ek sacha mazhab ha'i], которая радует и меня, и любого разумного человека". Завершая раздел своей книги, посвященный дебатам, Абд аль-Халик добавил, что встречал множество простых монахов, которые в глубине души также знали, что ислам истинен.
К сожалению, имеющиеся свидетельства не позволяют с уверенностью утверждать, что эти дебаты действительно имели место. В этом отношении "Сайр-и Бархма" может принадлежать к жанру "фиктивных полемических обменов", которые, как объяснил специалист по религиозной полемике Марсело Даскал, "чтобы быть эффективными, должны максимально имитировать реальную полемику". Даже если это фикция, придуманная Абд ал-Халиком, напечатав ее, он превратил ее в публичную дискуссию. Тем не менее, учитывая обстоятельства в Мандалае и важность публичных дебатов или "инсценированной полемики" для индийских миссионеров того времени, есть основания предположить, что дебаты в той или иной форме вполне могли иметь место. Если это действительно так, то татханабаингом, о котором идет речь, был Таунгдау Сайадав, назначенный королем Тибау в 1883 году и умерший в 1895 году, примерно через шесть лет после предполагаемых дебатов. Таунгдо Саядав, безусловно, оказался вовлечен в колониальные попытки изменить статус буддизма в Бирме, в начале 1890-х годов блокируя попытки британцев использовать монастыри в качестве плацдармов для светской образовательной программы. Но нет никаких свидетельств того, что он когда-либо отказывался от своей религии.
Даже если мы сомневаемся в театрализованной версии диалога в изложении Абд ал-Халика, его книга, тем не менее, была частью полемической публичной сферы, которая, как мы видим, расширялась по всему Бенгальскому заливу. Поскольку Абд аль-Халик последовал за различными христианскими, бахаистскими и индуистскими миссионерами в Мандалай, они, в свою очередь, вызвали отклики буддийской печати. Одним из новых буддийских миссионерских обществ стала "Сасана Нуггаха Атхин" (Миссионерская ассоциация), основанная
